На протяжении всей битвы Нейт только и мог, что восхищенно смотреть как герои древности, словно ожившие тени, снова и снова мчались друг другу на встречу. Именно тогда юноша осознал, что простому человеку никогда не совладать даже с самым слабым воином, призванным священной чашей. Однако эйфория от схватки прошла довольно быстро. С первых секунд боя можно было легко оценить победителя - какой бы искусной воительницей она не была, но такую огромную разницу в силе одной лишь техникой не преодолеть. Решив, что  Райдер не нуждается в его помощи, Старк поспешил к девушке, все еще лежащей без сознания.

Это было большой ошибкой.

Берсеркер, еще миг назад истекающая кровью у ног Коналла, словно молния, мчалась навстречу ничего не подозревающему магу. Услышав яростный крик женщины, Нейт резко обернулся. Их глаза встретились. Между ними теперь было меньше метра, и Старк мог рассмотреть даже мельчайшую деталь на лице девушки. Время будто замедлило свой ход, и именно в этот момент Натан осознал, что сейчас умрет. Ее атака была слишком быстрой, чтобы юноша мог на нее отреагировать, но даже если бы прошла вечность, маг не сделал бы и шага. Все его сознание пленила первобытная звериная ярость, бушевавшая в глазах Берсеркер. Впервые в жизни Нейт испытал такой всепоглощающий ужас. Чувство страха полностью заполонило его разум. Он забыл, как его зовут, забыл, зачем он прибыл в Фуюки, и как он оказался в этом темном переулке. В голове осталась лишь одна простая мысль: «Я не хочу умирать!»

Взор Натана заполонила яркая вспышка света…

И время снова потекло в своем обычном ритме. Пробитая копьем, Батори пролетела буквально в сантиметре от Старка, но сам юноша остался невредим. Облегченно вздохнув, Нейт изо всех сил пытался унять бешеное сердцебиение. Спасен! Едва заметная улыбка сама проступила на лице мага. Вытерши рукавом плаща испарину, Нейт повернулся к своему Слуге, который уже занес копье для добивающего удара. Как вдруг он резко повернул голову в сторону дальнего конца переулка, словно что-то услышал. Спустя пару секунд звук шагов услышал и Старк, а затем из полумрака появился и их обладатель – двухметровый мужик в джинсовой куртке.
А это еще кто, чёрт побери, такой? - подумал про себя Натан.
Ответ не заставил себя ждать.

- Поздравляю! Воистину деяние достойное великого героя! Надругаться над жизнями ни в чём неповинных людей, а затем напасть вдвоём на беззащитную женщину. Вы, должно быть, гордитесь собой, мерзавцы...
Перед ним был один из представителей борцов за справедливость или просто кретин, как их называл Старк. Похоже, что здоровяк не совсем осознавал серьезность своего положения. Нейт не увидел в поступке вражеского Мастера ничего кроме невероятной глупости, граничащей с сумасшествием, однако для Райдера, похоже, это было проявлением храбрости.
- Я признаю твою храбрость, воин. Знай же что только она заслужила тебе шанс на победу. Я предлагаю тебе сделку героев. Ты сможешь спасти свою Слугу победив в честном бою моего Мастера. Если ты одолеешь его, я сохраню ваши жизни... На этот раз. В противном случае твой путь завершится здесь.
- Я тебе что, покемон какой-то? – недовольно пробубнил себе под нос юноша.
- Не дуйся, Мастер - Грааль не любит слабаков.
Что ж, такой расклад Старка вполне устраивал. В бою с Берсеркер он показал себя не лучшим образом и хотел во чтобы то не стало очистить свою репутацию. Расстегнув плащ, Нейт уверенным шагом вышел навстречу противнику.
- Так и быть, негоже истинному джентльмену отказываться от дуэли. Райдер, проследи чтоб наша знакомая никуда не убежала, а я пока «поговорю» с ее Мастером.

И тут до Нейта наконец дошло:

- Подожди. Ты считаешь, что это мы устроили эту резню?

Из уст юноши невольно невольно вырвался смешок - настолько нелепой казалась ему сложившаяся ситуация.
- Эй, Берсеркер, похоже, твоему Мастеру совсем не по нраву то, что ты тут натворила, - повернулся маг к истекающей кровью Слуге, держа, однако, великана в поле зрения. - Веришь или нет, но еще пару минут назад я стоял на том же самом месте с таким же выражением на лице. Эта бойня не наших рук дело, а твоей подружки.
Несмотря на слова Нейта взгляд вражеского Мастера был все также непоколебим.

Тцч. Даже слушать не стал. Ну и ладно.
- Что ж, бесстрашный олух, с твоего позволения я начну!
За спиной мага тут же образовалось десять ледяных шипов, направленных в сторону бугая. Взмах рукой и три снаряда друг за другом, словно спущенные с цепи гончие, метнулись вперед.

Что за...?

Стоило признать, что вражеский Мастер застал юношу врасплох. Натаниэль еще никогда не встречал человека, который мог бы так двигаться. Парень, словно какой-то герой боевиков с легкостью увернулся от всех снарядов и, не сбавляя скорость, начал обходить Старка по кругу, приближаясь к нему все ближе и ближе. Надо было действовать быстро, пока бугай был все еще далеко, ибо в ближнем бою у Нейта против него не было ни единого шанса.
Сперва надо было позаботиться о защите. Используя оставшиеся шипы, маг соорудил что-то наподобие ледяного пояса. На абсолютную защиту это никак уж не тянуло, но это лучшее, до чего он смог додуматься за эти пару секунд. Юноша начал читать заклинание, медленно отступая назад, а в голове у него снова и снова крутился один и тот же вопрос:
Почему он не использует магию?

Еще в академии Нейт довольно часто участвовал в игровых спаррингах, но еще ни разу не видел, чтобы маг прибегал к ближнему бою.
Неужели его магия настолько сильна, что он просто боится ее использовать, дабы не навредить окружающим? Или… Возможно этот олух вообще с миром магии не знаком. Нет. Невозможно.  Тогда бы он хоть как-то должен был отреагировать на мое заклинание, но на лице бугая  не было ни тени удивления.
Нейт мысленно встряхнул головой. Сейчас для подобных мыслей не время и не место. Противник был уже в паре метров от него.
С уст мага слетело последнее слово заклинания, и в тот же миг лужи крови за спиной Старка начали свое движение. Словно гигантские змеи, зачарованные мелодией заклинателя, два алых ручья начали подыматься из мертвых тел жертв Берсеркер. Извиваясь, они ринулись на зов своего нового мастера. Не прошло и секунды, а кровавые щупальца окружали ноги Натаниэля.

По его лицу пробежала зловещая улыбка.

Попробуй, увернись от этого, Герой – кун!
Вспарывая асфальт, новые «питомцы» бросились на великана.

И снова его атака не оставила на здоровяке не царапинки. Словно резиновый мяч, он с легкостью перепрыгнул через голову юноши.
Для такой большой туши он был уж слишком проворен - таких выкрутасов он даже по телевизору не видел. Но, не смотря на такие поразительные физические данные, в атаку вражеский Мастер идти не собирался, прыгая, словно какой-то заяц на стероидах. Натан начал медленно закипать. Было такое чувство, будто над ним насмехаются, словно он персонаж из Looney Tunes.
Да что же это такое?! Долго ты еще собираешься от меня прыгать? Сражайся!

Он – труп.

С этой короткой незамысловатой мыслью к Натану пришло ледяное спокойствие, и все его силы сейчас были направлены на ее незамедлительное воплощение. Короткое заклинание, и три алых щупальца разделились на множество длинных хлыстов. Нанести значительный урон такими было намного сложнее, но их задачей было не убить, а лишь обездвижить назойливого великана. Извиваясь, словно рой змей, они ждали команду их Мастера.
Ату его!

Великан прочитал какое-то заклинание и маг начал постепенно терять свой кровавый арсенал.
Так ты все-таки знаешь пару заклинаний, - про себя ухмыльнулся Старк.
Это уже не имело значения. Хоть Нейт и потерял часть щупалец, однако оставшиеся таки смогли достичь противника. Словно стая пираний они набросились на вражеского Мастера, снова и снова нанося многочисленные порезы. Свежая кровь начала смешиваться с кровавым потоком обволакивая тело, словно гигантский спрут. Не теряя ни мгновения, Нейт уничтожил один из ледяных шипов, и тут же поток алой жидкости начал превращаться в ледяную  статую.
Уж теперь ты у меня не попрыгаешь.
Резкий взмах руки и оставшиеся шипы полетели в сторону застрявшего бугая.
- Сайонара, незнакомец.

Маг и обдумать толком ничего не успел – сработал инстинкт самосохранения, и давно знакомое слово само вылетело из уст юноши:
-«Винд» - простое заклинание, подвластное даже ребенку, которое вызывает порыв ветра. Интересной особенностью этого заклинания является то, что его сила зависит от количества вложенной в него праны. Опытные маги его почти не используют в бою, так как затраты праны не оправдывают результат, однако сейчас Старку было совсем не до этого - навстречу ему на огромной скорости летел канализационный люк.

Поток воздуха, будто выпущенный из пушки, подбросил Нейта на добрых пять метров, в момент выбив воздух из легких. Уже в воздухе придя в себя, Натан почувствовал металлический привкус во рту. А потом на него нахлынула волна боли. Маг со всех сил стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть. Времени, однако, у него, чтобы пожалеть себя особо не было – юноша стремительно несся навстречу не столь уж мягкому асфальту. Механическим движением, отточенным за годы тренировок, Старк начертил на груди руну укрепления. От повреждений это не спасет, но пусть уж будет пара синяков, чем сломанный позвоночник.

ХРЯСЬ!

Не самое его лучшее приземление. Усмешка  отдалась болью в груди. Похоже, своим необдуманным спасением драгоценной белобрысой шкуры он сломал себе пару ребер - все лучше чем, получить люком по голове.
Но не все было так  плохо. Воздушный удар отбросил его на метров 15 минимум, и у мага было достаточно времени на контратаку.
Выбросив правую руку вперед, Нейт выпустил первое пришедшее ему в голову заклинание из метки - переплетаясь наподобие сети, трехметровые воздушные лезвия устремились навстречу бугаю. А сам маг не теряя ни секунды начал готовить нашему «Защитнику Справедливости» маленький сюрприз.

Сколько прошло времени? Она не знала. Время, пространство, память и собственный рассудок будто перестали быть, растворившись, обратившись в ничто. Осталась лишь боль - заполнившая весь мир, накрывшая её с головой, проникшая внутрь, и раздирающая снаружи и изнутри, словно дикий зверь очередную неудачливую жертву. Но хотя она уже не помнила, как и почему всё так обернулось - да даже собственного имени вспомнить не могла - она не жаловалась. Потому что какая-то часть её сознания, неуловимо далёкая, спокойно и холодно замечала - это заслуженная боль. Каждый грамм. Каждая капля.

Смирись с этим.

- ...здравляю!

Чей-то чужой голос ворвался в её разрывающе уютный, бесконечно маленький мирок. Какой-то знакомый голос... странно знакомый...

...противником крупнее... нападайте! ...покажу вам... ставшихся... отцов!

Чтобы просто открыть глаза, пришлось совершить поистине нечеловеческое усилие. Не то, чтобы это что-то изменило - всё плыло и качалось, не позволяя сфокусировать взгляд; однако даже так она увидела высокую белую фигуру - тоже знакомую...

Только не ты... нет!

Против воли её тело дёрнулось в беспомощной попытке встать.

Нет! Тебе нельзя! Зачем? Уходи!

Снова и снова она пыталась заставить своё тело слушаться; снова и снова - безрезультатно.

Зачем ты пришёл за мной? Тебя же убьют, дурень ты эдакий... А я не могу тебя спасти... сейчас - не могу. Слишком много ран... слишком много крови потеряно...

Последняя мысль отнюдь не была преувеличением; огромное красное озеро перед её глазами простиралось, казалось, до горизонта. Ни в одном человеческом теле не могло её быть столько. Слишком... слишком... много...

Нет.

Она дёрнулась ещё раз и замерла в осознании.

Много.
Но недостаточно.
Никогда не будет достаточно.

Никогда.

Левая рука сжалась в маленький острый кулак.
Правое колено упёрлось в холодные камни асфальта.
Спина по-кошачьи выгнулась, отвратительно хрустнув.

Медленно, будто тянущаяся по стене тень от закатного солнца, она поднялась - спина сгорблена, руки висят как плети, голова склонена безвольно, влажные чёрные волосы скрывают лицо. Больше не было боли. Больше не было слабости. Больше не было ничего. Был лишь только странный, нарастающий, звучащий всё громче не то звериный хрип, не то шипение, не то рык негромкий... Интересно - что за тварь земная могла бы издавать такой звук?

Аx, сообразила она внезапно.

Это же я.

Всё произошло настолько быстро и странно, что только Слуга мог это увидеть и осознать произошедшее.
Женщина не уклонилась. Не поставила блок. Не парировала атаку.
Так поступил бы человек.

Словно дикий зверь, дико клацающий зубами по протянутой палке, она ударила в ответ - её левая рука с невероятной силой врубилась в древко, отбивая его в сторону. Удар был настолько внезапен и жесток, что живая плоть его просто не выдержала - предплечье изогнулось под неестественным углом, разорвал кожу торчащий наружу обломок кости. Правая же кисть, словно голова ядовитой змеи, метнулась вперёд - маленькая острая ладонь ударила копейщика в шею, на секунду выбивая из него воздух, длинные аристократичные пальцы сжались на его горле звериной хваткой.

Вся ловкость ирландца внезапно перестала иметь значение, а длинное копьё сразу обратилось из выгодного орудия в бесполезный груз - на такой дистанции им ни ткнуть, ни рубануть сплеча, ни даже ударить толком. Всё так же, не открывая лица, женщина подняла перед собой перебитую пополам руку, из которой багровым потоком хлестала кровь; будто не замечая ужасной раны подняла... 

С мерзким хрустом кость вернулась на место.
Чвякнув, срослись мышцы.
Наросла кожа.
Ранение, которое даже Слуга заживлял бы не один день, исчезло у всех на глазах за секунды.

Резким движением, будто пробудившись ото сна, дёрнулись пальцы. Но не сжались в человеческий кулак. Ладонь раскрылась, полусогнутые пальцы напряглись - будто не аккуратная женская рука это была, а когтистая лапа голодной хищной птицы...

- ▂▃▄▅!

Горловой хрип сменился звериным рыком.
Когти чудовища рванулись к сочным человеческим глазам.

С момента, когда бой переломился, успели пройти лишь считанные секунды. Но даже этих мгновений хватило бы любому с лихвой, чтобы осознать; не с молодой девушкой вёл бой копейщик. Даже не с женщиной; не с человеком вообще; сейчас перед ним был настоящий зверь - безумный, яростный, не знающий ни жалости и ни пощады, полный лишь одного первобытного желания: убить.

Но каким бы сильным и быстрым не было чудовище, тело его всё ещё являлось телом девичьим, маленьким и лёгким; и потому всего одного прямого удара ирландцу хватило, чтобы отправить его в короткий полёт параллельно земле. Преодолев несколько метров подобным образом, Берсеркер продолжила путь, беспомощно кувыркаясь по камням - однако почти сразу восстановила контроль над телом и приземлилась на три конечности, пробороздив ими несчастный асфальт. И уже рванулась было обратно к своей жертве, готовая разорвать её на мелкие клочки - вот только этот рывок оказался бесцеремонно прерван направленным в неё со скоростью пули копьём.

Увернуться она почти успела. Почти; острое лезвие наконечника всё же зацепило ей бедро; неглубоко, но зацепило. И может, Берсеркер бы даже устояла - не ударь её в спину волна воздуха и разбросанных чудовищным ударом камней. Облако пыли милосердно скрыло от окружающих то, как Слуга всё же не удержала равновесия и вынуждена была упасть на одно колено. Левая рука упёрлась в асфальт; правая же в подвернувшееся под пальцы деревянную палку, сжалась рефлекторно...

Пыль немного рассеялась именно тогда и ровно настолько, чтобы окружающие наконец увидели выпрямляющийся тёмный силуэт; а силуэт, соответственно - увидел их.

- ▂▄▅▄▅!

Словно разъярённый бык по направлению к красной тряпке, рванулась хищная тварь к первому, кого увидела - ко временно обезоружившему себя копейщику. Однако сама она безоружной уже не была. В тонких руках её был крепко сжат оставшийся от ночных бандитов трофей.

Длинная, тяжёлая, утыканная ржавыми гвоздями бейсбольная бита.

Человечество училось убивать столько, сколько существовало на этом свете. Не найти было искусства, которое с такой тщательностью оттачивало оно из поколения в поколения; не найти урока, который учило бы оно с большим рвением. И учителем для него всегда выступали окружающие их хищные звери: сила льва, скорость гепарда, движения богомола - всё это человечество впитывало, словно губка влагу, изучая, адаптируя и приспосабливая под свои кровожадные нужды.

И движение, которое совершил ирландский копейщик, уклоняясь от удара, было апогеем этого искусства убивать: обманчиво плавное и естественное, однако при этом всём практически мгновенное - настолько, что простой человеческий глаз бы его даже не заметил. Поистине звериная ловкость это была; поистине идеальная имитация. Однако впервые за очень долгое время противник Коналла оказался... не имитацией. Со скоростью, не уступающей его собственной, чудовище отреагировало на его уклонение, подправило удар...

Жуткий треск разнёсся по улице, когда утыканное гвоздями дерево врубилось в рёбра Героической Души.

Частично невероятную мощь удара погасила лёгкая броня копейщика; но увы - только частично. Основная его сила пришлась на нижние рёбра Райдера, а несколько ржавых гвоздей даже пробили кожу доспеха и глубоко вонзились в тело, искривившись от сопротивления; настолько мощной была эта звериная атака, что несчастное оружие буквально треснуло пополам. Однако даже острая боль в боку не остановила Грозу Коннахтцев, и будто её вовсе не чувствуя, он с размаху рубанул ребром ладони по тонкой шее зверя, желая перебить её пополам.

Однако с тем же успехом он мог бы попытаться перерубить рукой вековой дуб. Не хрупкую нежную девушку встретила его рука, но комок стальных мышц, напряжённых на самой грани разрыва.

Наполнившись после этой атаки холодной яростью, чудовище выпустило из пальцев ставшее бесполезным оружие, и обоими руками схватив ирландца, подтянуло его к себе, будто желая поближе насладиться его внутренней болью, не потеряв ни капли. Сквозь плотно сжатые зубы вырвалось еле сдерживаемое клокочущее рычание. Безумные звериные зрачки встретились взглядом с Героем Седла, и на какую-то долю секунды заполнили всё, что он мог видеть...

В этих глазах не было ничего человеческого. Ни страха, ни угрозы, ни любви, ни ненависти, ни жажды наслаждения или наживы. Лишь чистая, незамутнённая, слившаяся в комок первобытная ярость. Чудовище дралось не ради победы в Войне; не ради того, чтобы потешить своё самолюбие; не затем, чтобы спасти кого-то или исполнить чей-то приказ.

Чудовище хотело лишь убивать.

И всё то, что произошло здесь, сегодня, показало прямо и единозначно - его не остановить. Никакая рана, никакая боль, никакая усталость не задержит этого зверя; тварь будет оживать вновь и вновь, преследуя свою добычу, до тех пор, пока эта добыча наконец не станет безжизненной грудой разорванной плоти. И сражаться с этим - всё равно, что сражаться с самой смертью; глупо, бессмысленно, а самое главное - бесполезно. Вот что сказали эти пустые чёрные глаза, пока смотрели на Кернаха...

Однако в следующую секунду чудовище покачнулось, будто в приступе слабости; моргнули несколько раз веки, дрогнула и ослабла стальная хватка. Взревев в приступе яростного непонимания, зверь отбросил тело Райдера в сторону, будто сломанную игрушку; и неловко попытавшись восстановить потерянное равновесие, тяжело опустился на все четыре конечности. Удар ирландца всё же настиг свою цель, хотя и запоздало - сжав сонную артерию, он на несколько мгновений перекрыл доступ кислорода к мозгу. Обычный человек после такого на несколько минут потерял бы сознание; но живучая тварь была не очень-то человеком, и уж точно - не обычным. Казалось, одной лишь яростью превозмогая слабость, она мотнула головой, разгоняя сгустившуюся вокруг её поля зрения тьму; и только лишь забрезжил перед ней тусклый свет, обрисовав человеческую фигуру, Берсеркер рванулась к ней со всей своей звериной злобой:

- ▂▄▅▄▅!

По странному стечению обстоятельств, впрочем, именно этой фигурой оказался высокий мужчина в синем костюме, с идеально гладкой (за исключением аккуратного чуба) головой и искренним удивлением в широко раскрытых голубых глазах.

Несколькими минутами ранее…

Противник был уже в пару метрах от Нейта. Фора, на которую так надеялся маг, была преодолена бугаем в один прыжок, и времени, чтобы закончить заклинание стало катастрофически не хватать.

Еще хотя бы секунда, одна секунда и я смогу закончить этот чертов бой!

Великан был все ближе, Натан уже мог почувствовать едкий запах пота, исходивший от его мускулистого тела. Маг позволил себе легкую улыбку, немного искривленную болью в груди. Все его старания не прошли даром. Хоть его прыжки и были на грани возможного, но он оставался человеком. А в бою человек устает, человек становится небрежен и человек совершает ошибки. И одну из таких ошибок бугай совершил прямо сейчас, повернувшись к противнику спиной. Воспользовавшись моментом, Старк быстро начертил на груди руну исцеления. Это его мгновенно не излечит, но боль притупит. Каждый новый вздох давался все легче и с ним возвращалась былая уверенность юноши. Заклинание было почти готово, а противник, казалось вообще не обращал на него внимания, полностью сосредоточившись на том, что происходило за его спиной.

Вот он, мой шанс!

Стоп! А что могло так заинтересовать бугая, когда победа была у него почти в руках?

Понимание пришло вместе с ударной волной от кинутого Райдером копья. Но вздыхать с облегчением было еще рано, окончательно прервав остатки концентрации – заклинание, на которое так надеялся маг, распалось на части, так и не явившись на свет. Но не это сейчас волновало юношу. Он просчитался, из-за своей чертовой гордыни недооценил врага. Девушка, которую еще несколько минут назад с легкостью победил Коналл, теперь  на человека даже отдаленно не была похожа. Вооружившись шипастой битой, она снова набросилась на Кернаха. Вдох. Две сущности: герой и монстр схлестнулись в битве, которая, хоть и длилась мгновение, показалась магу вечностью. А потом Райдер был отброшен в сторону, словно надоевшая кукла, и в этот момент Натаниэль понял – он был следующим. Чувство отчаяния полностью поглотило его, и в его пучинах он услышал знакомый голос, голос, который он хотел бы забыть.

- Хреново выглядишь, малец, – в голосе демона не было ни капли сострадания.
Старк посмотрел по сторонам, ища его взглядом, однако так и не нашел. Голос звучал у него в голове.

- Ты мне больше не нужен, у меня теперь есть непобедимый герой древности!  Никто против нас не устоит! – продолжал он, передразнивая Старка, - Ну и где твой могучий герой сейчас. а? Лежит под стенкой, словно побитая собака. Запомни, пацан, только я смогу тебе помочь в этой заварухе в которую ты влез. Я! И для этого тебе надо сказать лишь слово. Лишь одно простенькое слово. Так чего ты ждешь? – голос существа стал мягким, словно медовым. - Скажи его, скажи. Скажи!

- Заткнись! Ты мне не нужен! – выкрикнул хриплым голосом юноша (сломанные ребра давали еще о себе знать).

- ХА-ХА-ХА-ХА! Отрицай сколько хочешь, малец, но меня так просто не проведешь. Я тебе нужен, нужен больше чем когда-либо. Я это знаю и ты это знаешь. Ведь не для красоты ты везде таскаешь на груди эту побрякушку.

Нейт, даже не заметив, провел по реликвии рукой, будто убеждаясь, что крест все еще на месте.
Голос исчез также внезапно, как и появился. Только скрипучий смех все еще звенел в ушах.

Сейчас.

Я и сам справлюсь. Это лишь первая битва, дальше будет еще сложнее, еще опаснее. Как я могу надеяться на победу в Войне, если уже в первый же день не смогу победить своего противника! Но что же делать? Использовать командные заклинания? Или может…

Нейт бросил взгляд на великана перед собой. Его внимание было полностью сосредоточено на Берсеркер. Это и понятно. Не каждый день призываешь «такое». Для Старка же это означало, что противник был открыт для любой атаки.

Убью его – исчезнет и фамильяр - пронеслось в голове юноши.

Времени на сложные заклинания не было, но они и не были нужны. Правой рукой он нашарил осколок асфальта, который остался еще с предыдущей битвы Слуг. Крепко взяв свою находку, маг направил руку на Осапа, будто прицеливаясь.

Вот он,  стоит прямо передо мной! Одно заклинание, и он труп. Одно заклинание, и я победил… 

В душе Нейта бушевала битва похлеще той, что происходила в переулке Фуюки. Прагматичность и здравый смысл яростно боролись с остатками благородства и порядочности. Будучи неспособным  удержать бурлящие эмоции в себе, Натаниэль выпустил на волю яростный рык.

- АРРГХ! Luftkanone des Riesen!

Осколок, словно пуля, вылетел из разжатой руки юноши. Остап толком и не понял ничего, только услышал свист у своего правого уха. Нет, Нейт не промахнулся. Снаряд летел именно туда, куда целился маг – прямо между глаз чудовища.

Если бы его в этот момент кто-нибудь спросил, почему он так поступил, то Старк бы, глазом не моргнув,  ответил, что если бы он убил Остапа, то не было никаких гарантий, что Берсеркер не смогла бы его убить после этого. Спросил бы еще кто-нибудь – он бы ответил, что это не в его стиле – убивать со спины. Истинную причину своего поступка он конечно же понимал, однако признаться в себе в том, что не смог убить человека из-за собственной совести он не мог. Ведь это означало бы что на Войне за Святой Грааль ему не место.

Что же касается последствий его действий, то предсказать их Нейт конечно же не мог. Только будущее могло решить был ли его выбор правильным или нет.

---> Отель "Аматэрасу"